Еврейский народ с нетерпением ждал прихода «помазанника Божия», который вернёт ему утраченное национальное величие. Этот человек должен был стать не только духовным лидером, но и земным правителем, который объединит разрозненные еврейские общины в единое могущественное царство на Земле.

В представлении фарисеев, идея мессии была связана не с небесным царством, а с земными достижениями иудейства. Именно так её воспринимала большая часть еврейского народа. Бремя «Закона», навязанного фарисеями, было чрезвычайно тяжёлым для Божьего народа. Как заключённые, ожидающие освобождения, евреи хотели знать, когда же придёт это время.

Послушно выполняя «законы и предписания», они выполняли свою часть «договора», ожидая за это награду. Но когда же наступит это время? Этот вопрос был тем самым, на который даже всезнающие фарисеи не могли дать ответ.
Так было до тех пор, пока две тысячи лет назад не появился Галилеянин. Однако Он указал им путь в «Царство Небесное». Это был совсем не тот путь, которого ожидали евреи — не через развалины уничтоженных народов к храму, полному золота, как обещали фарисеи за «соблюдение закона».

В эпоху, когда родился Иисус Христос, среди иудеев царило сильное ожидание чудесного Посланца. Они стремились увидеть подтверждение того, что Иегова готов выполнить договор со своим избранным народом. Отвечая на это всеобщее стремление, книжники постепенно вводили в Писание идею Помазанника, Мессии, который должен был прийти и исполнить этот договор.

«Таргамы», раввинистические комментарии к Священному Писанию, говорили: «Как прекрасен Царь-Мессия, что восстанет из дома Иуды». Иудеи ожидали мстящего Мессию, который сокрушит врагов своего народа, как это было с «всеми первенцами Египта» и «разрушением Вавилона». Он должен был дать царство этому миру и дословно исполнить Закон еврейского племени. Так учили поколения левитов и фарисеев, и этого все ожидали.

Однако идея смиренного Мессии, который учит «любить врагов своих», Мессии-страдальца, презренного и непринятого людьми, была отвергнута как абсурдная. Даже если бы кто-то обратил внимание на слова Исаии, которые стали понятными и приобрели значение только после жизни и смерти Иисуса Христа, они были бы восприняты как абсурд. Но Тот, Кто пришёл, смиренный проповедник любви, назвал себя этим Мессией, и многие слушали Его и верили Ему.

Сын галилейского плотника, Иисус не получил формального обучения. «Евреи удивлялись, говоря: этот человек никогда не учился, откуда у него такое знание священных книг?» Он никогда не учился в синагогальных школах и не имел учителей-раввинов. Фарисеи подтверждают это; если бы Он был из их рода и племени, они бы не спрашивали, «откуда у Него такая премудрость и сила» (Матф. 13:54).

Ослепляющий свет откровения, исходивший из учения этого молодого, необразованного пришельца, ярко проявляется на мрачном фоне левитского Закона и фарисейских традиций, против которых он выступил, придя в Иудею.

Проповедь Иисуса Христа, известная как Нагорная, полна неожиданной ясности и поражает каждого, кто внимательно изучал Ветхий Завет. Она словно полуденное солнце, внезапно появившееся среди глубокой ночи.
К тому времени Закон, для «исполнения» которого Иисус пришел в этот мир, разросся в огромную систему правил и предписаний, которая подавляла всё живое своей сложностью и буквальностью. Тора была лишь началом этой системы; на неё нагромождено множество разъяснений раввинов, а старейшины, подобно трудолюбивым шелковичным червям, продолжали плести свои нити, стараясь уловить малейшие нюансы человеческих поступков.

Целые поколения законников трудились над вопросами, подобными тому, можно ли есть в субботу яйцо, большая часть которого была снесена курицей ещё до появления на небе второй звезды. Закон и комментарии к нему составляли целую библиотеку, и даже комитету международных юристов, призванному высказать своё мнение о нём, потребовались бы годы, чтобы просто просмотреть все эти горы накопленных рассуждений.

Но вот пришёл простой юноша из Галилеи, который простер руку и отбросил большую часть этого хлама, показав, где истина, а где ересь. Он свел «весь закон и пророков» к двум заветам: «Люби Бога твоего всем сердцем твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Тем самым он разоблачил и осудил главную ересь, которую левиты и фарисеи столетиями вплетали в Закон.

«Люби ближнего твоего, как самого себя» — это предписание содержится и в книге Левит, однако главным было ограничение, согласно которому «ближними» признавались только собратья — иудеи.

Христос восстановил первичное, забытое предписание о любви к ближним, независимо от их расы и веры. Это было смыслом Его слов: «Я пришёл не нарушить Закон, но исполнить его». А чтобы не было сомнений в сказанном, Он добавил: «Вы слышали, что говорилось: … ненавидь врага своего, а Я говорю вам: Любите врагов своих».
Формальное возражение этому гласит, что специфической заповеди «ненавидь врага своего» в Ветхом Завете не содержится.

В Ветхом Завете содержится множество предписаний, призывающих убивать и истреблять тех, кого мы не считаем «ближними». Учение Иисуса Христа стало прямым вызовом этому закону, как его понимали фарисеи. К тому же, Господь отказался играть роль националистического освободителя и завоевателя, о котором говорили пророчества и чего ожидали от Мессии. Возможно, если бы он принял эту роль, у него было бы больше последователей и, возможно, даже поддержка фарисеев.

Однако в Его ответе слышался не только отказ, но и упрек: «Моё царство не от мира сего. Царство Божие внутри вас есть. Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут». Эти простые слова стали прямым вызовом самым влиятельным людям того времени и ударом по основам веры, которые фарисеи выстраивали на протяжении столетий.

Молодой Галилеянин не учил раболепству и призывал к внутреннему смирению. Но его гнев неизменно проявлялся в нападках на фарисеев. Слово «фарисеи» означало «не соприкасающихся с нечистыми людьми и вещами». Фарисеи немедленно приняли вызов, начав расставлять Христу ловушки по старой, отработанной системе, описанной много лет назад Иеремией: «Все, жившие со мною в мире, сторожат за мною, не споткнусь ли я: может быть, говорят, он попадётся, и мы одолеем его и отмстим ему».

Фарисеи следили за Господом, спрашивая: «Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?» (Это было наказуемым нарушением Закона). Но Христос и в спорах побеждал их, избегая ловушек и отвечая: «Не здоровые нуждаются во враче, но больные. Ибо Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию».

Следя за ним дальше, фарисеи увидели, что ученики Его срывали колосья и ели их в субботу (что было прямым нарушением их «Закона»): «Вот ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу». Их вопросы всегда относились только к обрядам, но никогда не к вере или поведению: «Зачем ученики Твои преступают предание старцев? Ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб».

«Лицемеры!» – отвечал Он. – «Хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами чтут меня; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». Это было не в бровь, а в глаз: «Закон» был законом не Божьим, но законом левитов и фарисеев, другими словами, «заповедями человеческими». После этого ни о каком компромиссе не могло быть и речи. Иисус Христос отвратился от фарисеев, «и призвав народ сказал им: слушайте и разумейте. «Не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст, оскверняет человека»».

Этим Он обличил ничтожность одной из наиболее ревниво охраняемых прерогатив священства, связанной с приготовлением и употреблением пищи. Этот ритуал включал убой скота, выцеживание крови, непригодность «того, что помирает само по себе» и так далее. Хотя эти «заповеди человеческие» и приписывались Моисею, строгому соблюдению этого ритуала под контролем фарисеев придавалось первостепенное значение.

Учение левитов и фарисеев признавало «ближними» только иудеев, а самаряне считались самыми отвратительными из отверженных язычников. Даже прикосновение к самарянину оскверняло и считалось страшным «нарушением».

Целью вопроса было спровоцировать Христа на ответ, который мог бы привести к суровому наказанию. Однако Христос проявил поистине сверхчеловеческую смелость и гениальность, выбрав для ответа притчу о самарянине. Он рассказал, как один человек «попался разбойникам, которые изранили его и оставили едва живым. По случайности, той же дорогой шёл священник и левит, но они прошли мимо. Некий самарянин, проезжая мимо, сжалился над ним, подошёл, перевязал его раны и отвёз в гостиницу, заплатив за уход за ним».

«Кто из этих троих был ближний попавшемуся разбойникам?» — спросил Христос (Лука, 10:29). Прижатый к стенке законник не посмел произнести грязное имя «самарянин», но ответил: «Тот, кто проявил милосердие». Видимо, только потом он понял, что тем самым присоединился к осуждению тех, от чьего имени действовал — священника и левита.

«Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же», — этими немногими словами Христос, не делая прямого намека, заставил спрашивавшего самого осудить всю расовую ересь, на которой построен фарисейский закон.
Христос знал, что и Он, и другой, разоблачающий фарисеев, будут убиты. Он выделял фарисеев и книжников как главных виновников секты, извратившей Закон, и заклеймил их словами, не имеющими равных в мировой литературе:

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Вы обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном гиены, вдвое худшим вас. Вы даете десятину с мяса, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру. Вы очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников и говорите: «Если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитой крови пророков»; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же веру отцов ваших. Змии, порождение ехиднины!»

Готовый умереть обращается здесь к тем, кто собирается предать его смерти, и никакие слова не могут быть слишком суровыми. Но даже и смертельный упрек: «дополняйте меру отцов ваших», позже дополняется словами: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают».

Мы наблюдаем, как близится развязка. «Первосвященники, книжники и старейшины» (Синедрион) собираются под предводительством Каиафы, чтобы выработать стратегию против того, кто бросает вызов их авторитету и закону. Иуда Искариот, единственный иудей среди учеников-галилеян, вместе с «множеством народа с мечами и кольями от первосвященников, книжников и старейшин народных», направляется в Гефсиманский сад, где предаёт Иисуса, целуя его на смерть.

Римский правитель Пилат всеми силами старался избежать исполнения настойчивых требований «старейшин» о том, чтобы Христос был предан смерти. Его жена убеждала его не иметь с ними дела. Как это часто бывает с политиками, он попытался переложить ответственность на своего коллегу, тетрарха Галилеи Ирода Антипу, но тот отослал дело обратно. Затем Пилат предложил ограничиться наказанием в виде бичевания, но фарисеи продолжали требовать смерти Христа, угрожая доносом в Рим: «Если отпустишь Его, то не друг ты кесарю».

В последний раз Пилат попытался передать дело в другие руки: «Возьмите Его вы и по закону вашему судите его». Однако опытные в судопроизводстве фарисеи легко нашли ответ: «Нам не позволено (римскими законами) никого предавать смерти». И снова Пилат попытался спасти Его, предложив «народу» простить одного из двух: либо Иисуса Христа, либо разбойника и убийцу Варавву.

Видимо, у Пилата не было больших надежд на удачу, поскольку между «народом» и толпой, или чернью, разница не велика, и от них трудно ожидать справедливости или милосердия; толпа всегда выполняет лишь волю могущественного меньшинства.

Багряница, трость как скипетр, терновый венец и насмешливое величание — только фарисейские умы могли придумать эти издевательства, призванные подчеркнуть величие победы и унижение побежденных.
Скорбный путь на Голгофу, позорное распятие между двух воров — в этот день Рим подчинился требованиям фарисеев, как Персия подчинилась требованиям левитов за пятьсот лет до того. Фарисеи приучили иудейский народ ожидать прихода Мессии, но теперь они распяли первого, кто себя им назвал. Другими словами, Мессия ещё должен придти; согласно фарисеям, царь из племени Давида, претендент на мировое царство, ещё должен явиться: его ждут и сегодня.

После распятия Христа фарисеи и левиты определили образ жизни и мыслей евреев на все будущие времена. Сепаратизм был провозглашён главным догматом иудейского закона. Однако в 70 году нашей эры, спустя 35 лет после смерти Христа, всё изменилось.

В Иудее начались беспорядки, которые привели к вмешательству Рима. Иудея стала завоеванной территорией, и её имя исчезло с географических карт.

Перед падением Иерусалима в 70 году по Рождеству Христову две группы людей покинули город: ученики Иисуса Христа и фарисеи. Первые несли человечеству новую весть о зарождающемся христианстве, в то время как вторые, предвидя опасность, искали новый центр для управления «евреями», куда бы их ни забросила судьба. Эти две маленькие группы странников стали вестниками света и тьмы, которые прошли через столетия истории, двигаясь с Востока на Запад.

Ученики Христа покинули Иерусалим ещё до прихода римлян, но их тень последовала за ними: секта талмудистов на протяжении столетий шла по следам христианства. В XXI веке мы стали свидетелями борьбы между народами, которые были взращены христианством, и сектой, посвятившей себя уничтожению даже мыслей о Христе. Всё это мы наблюдаем на протяжении десяти лет в Украине.

Еврейский народ живёт в ожидании царя-помазанника, который будет потомком царя Давида через сына Шломо. Согласно иудейскому учению, мессианская эра — это период между появлением Мессии и окончательным завершением истории.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Непрекращающиеся боевые действия в Палестине и Ливане — это лишь первый шаг на пути к созданию «Великого Израиля». В настоящее время противостояние между Израилем и ливанской шиитской группировкой «Хезболла» продолжается.

Концепция «Великого Израиля» была впервые озвучена в начале XX века Всемирной сионистской организацией, которая была основана на первом сионистском конгрессе, прошедшем в августе 1897 года в Базеле, Швейцария.
8 декабря 2023 года Армия обороны Израиля нанесла прицельный удар по Великой мечети Омара, расположенной в старом квартале города Газа.

По сообщениям СМИ, в результате удара обвалились стены и крыша здания, а в основании минарета образовалась внушительная трещина. Всего за два месяца в Секторе Газа ЦАХАЛ уничтожил 104 мечети и 3 старинные христианские церкви, превратив в руины практически все исторические памятники.

Сразу после израильского авиаудара по Большой мечети Омара США применили право вето в Совете Безопасности ООН и заблокировали проект гуманитарной резолюции, подготовленный Объединёнными Арабскими Эмиратами. Соавторами этого проекта стали 97 государств. В резолюции содержались призывы к прекращению огня, немедленному освобождению заложников и соблюдению обязательств по международному гуманитарному праву.

Заместитель постпреда Соединённых Штатов при ООН Роберт Вуд заявил, что эта резолюция «оторвана от реальности».

Аминь!

Автор публикации

не в сети 41 минута

Виктор Шипилов

Комментарии: 0Публикации: 350Регистрация: 30-12-2019