Данная статья написана моим хорошим знакомым — опытным делателем Иисусовой молитвы Виктором Неовитос, проживающим в Минске. Он мирянин, много лет молится данной молитвой. Ему 71 год, находится в духовной переписке с афонским старцем. Мы с Виктором много лет переписывались, сейчас изредка, но поддерживаем контакты. Хотелось предложить вниманию его прекрасную книгу, дающую ответы на многие вопросы. (Виктор Шипилов)
___________________________________________________________________
В статье исследуется несовместимость веры во Христа как основы исихастской молитвы и веры в сверхличностные Абсолют как основы и логической медитации, которая существенно меняет духовную суть практики и приводит к противоположным результатам. Исследуются плоды и логической медитации и сущность высшего состояния самадхи с точки зрения практики исихии, а также причины и последствия превращения исихастской молитвы в медитацию.
“Никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня” (Ин. 6:44)
В основе исихастской молитвы лежит Иисусова молитва, которая «есть с верою
призывание имени Господа нашего Иисуса Христа, и с ним воссиявающие из него мир и
любовь»1. Иисусова молитва может твориться всеми христианами с верою, полученной
при Крещении, но не всякому христианину полезно приступать к исихастской молитве,
именуемой также умным деланием. Умное делание – это узкий и прямой путь покаяния
и познания Бога, но отцы-исихасты предупреждают об опасности преждевременных
упражнений в умном делании, если христианин еще не стал на путь непримиримой
борьбы со своими страстями: «таким не должно касаться умного делания, ибо они
подобны человеку, который, будучи ранен стрелою от врага своего, берет ее собственными
руками и вонзает в свое сердце»2. Благодать Иисусовой молитвы дается в помощь тем, кто
«суть сопротивляющиеся страсти, так как произволением борются со страстью и не
хотят действовать по ней, но и скорбят, и подвизаются. … Им во всяком случае можно и
должно обучаться умному деланию, потому что они очищаются вседневною благодатию
Христовою, чрез умную молитву и ежечасное покаяние» (там же).
Если же мотивацией к умному деланию становится не покаяние, а желание
достижения «тонких деланий ума» и созерцаний, то «таковым заграждаются уста
запрещением»
3. Уста ума будут повторять слова молитвы, но уста сердца останутся
закрытыми, и умное делание превратится в опасную медитацию.
Чем отличается медитация от молитвы и чем она опасна? На этот вопрос помогает
ответить сравнение умного делания с йогической медитацией.
Между исихастской практикой и индийской йогой многие исследователи находят
похожие черты. Образ жизни йогинов, практикующих медитацию, вполне соответствует
строгой аскетике исихастов, включающий удаление от мира, безбрачье, нестяжание, пост,
молитвы (мантры), бдение, чтение священного писания, постоянные размышления о
Боге. Во время медитации йогин применяет мантру, или краткую формулу, которую он
многократно повторяет подобно Иисусовой молитве, нередко используя чётки. Йогин
стремится к достижению высшего состояния «самадхи», которое можно назвать исихией
(покоем), и при этом возникает видение света. Однако, вера йогов существенно
отличается от православной, а духовная суть йогической медитации и состояния самадхи
существенно отличаются от сути исихастской молитвы и православной исихии. Эти
отличия мы и хотим исследовать, с тем чтобы в практике умного делания избегать
ошибок, свойственных медитации.
ВЕРА ВО ХРИСТА
Эта статья предназначена для тех, кто верит, что никто не может познать Бога, как
только через Господа Иисуса Христа, как сказано: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто
не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин.14:6). Путь к познанию Бога открыт нам
через Боговоплощение и Евангелие. Однако, существуют и те, кто думает, что возможны
иные пути, якобы открытые с древнейших времен задолго до пришествия Христа. На это
претендует различные индийские учения Адвайты-Веданты, которые заложили
философскую основу и практику медитации как пути спасения. Кто верит в эти учения,
тому Христос-Спаситель не нужен и напрасны были Его страдания на Кресте. Для них
Христос — такой же Спаситель, как Будда, Кришна, Рама, Чайтанья и другие Спасители
мира. Зачем следовать заповедям Христа о покаянии и ожидать ниспослания Духа
Святого, когда и без Его заповедей за несколько тысячелетий до нашей эры было
открыто, как спасаться и многие уже спаслись? Для таковых сказано в Евангелии:
«Потому Я и сказал вам, что вы умрете во грехах ваших; ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин.8:24).
И, наоборот, кто верит, что «Бог становится человеком, чтобы спасти погибшего человека», тот исключает возможность спасения с помощью йоговской практики самосовершенствования без помощи Христа.
Кто-то скажет: «А как же спасались ветхозаветные пророки до пришествия Христа?
Если они спасались, то и сейчас могут спасаться йоги и любой другой человек. искренне
верующий в Бога. Ведь Бог хочет всякого человека спасти и в разум истины привести.
Пути Господни неисповедимы. И Дух Святой дышит, где хочет». Все верно, но справедливо
для тех, кому Христос открывается как Бог и кто способен принять благодать Святого
Духа и последовать за Христом. Так было с ветхозаветными пророками, которым Христос
открылся и которые пророчествовали о Христе-Спасителе рода человеческого. Возможно,
кому-то из йогов Христос откроется, как открылся многим представителям других
религиозных традиций и ставших впоследствии православными святыми. Но кому
открывается Христос, тот обретает веру во Христа и следует за Христом, оставляя
прежние учения и прежние практики спасения помимо Христа.
Многие из учителей йоги читали Евангелие, но Христос им не открылся. По
крайней мере, такие случаи не известны5. И если не открылся Христос, то их путь спасения
ложный, ибо «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не
уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин.3:18). И когда мы говорим, что практика
йогической медитации, в которой нет места Христу, не может привести к познанию Бога,
то мы не судим всех практикующих медитацию, но свидетельствуем слово Божье, которое
судит тех, кто не верит во Христа.
Но йоги не отвергают Христа окончательно. Они признают во Христе
божественность. Их внешнее поведение во многих случаях выглядит нравственным и
милосердным в соответствии с заповедями Христа о любви и служению ближним. В чем
же суть различия?
ВЕРА В СВЕРХЛИЧНОСТНЫЙ АБСОЛЮТ
Среди практикующих умное делание в настоящее время немало и таких, кто не
отказывается от Христа, но увлекается учением о сверхличностном Абсолюте подобно
старцу Софронию (Сахарову). Его опыт увлечения буддизмом и восточной медитацией
поучителен: «в мой ум врезалась мысль: Абсолют не может быть “личным”, и вечность не
может заключаться в “психике” евангельской любви… Я стал с некоторым насилием над
собой отрываться от молитвы и склоняться к медитации нехристианского типа».
Рассмотрим основные положения веры в безличностный Абсолют, которые, по
нашему мнению, существенно влияют на практику медитации. Мы не претендуем на
исследование всех существующих практик медитации, но рассмотрим особенности,
которые присущи индийской йоге. В качестве источника знания о медитации
воспользуемся книгами Свами Шивананды, который выбран не случайно, а потому что он
сочетает в себе практика и философа. «Его учение быстро распространилось по всему
миру. Он написал более 200 книг на тему йоги и философии адвайты»
Согласно биографическим сведениям он практиковал все виды йоги, изучал древние индийские
писания и после ряда лет интенсивной и непрерывной практики познал высшее
состояние слияния с Абсолютом. В частности, представляет интерес его книга
«Концентрация и медитация»8, в предисловии к которой о нем говорится следующее:
«Шри Свами Шивананда (8 сентября 1887 г.— 14 июля 1963г.) — великий йог, святой и
мудрец …. его книги — божественный нектар духовной мудрости, лучшие практические
пособия для серьезных подвижников … В своем сжатом, но исчерпывающем труде Шри
Свами Шивананда подвергает темы концентрации и медитации тщательному,
подробному анализу. Виртуозность, с какой он это делает, доступна только настоящему
Учителю Пути».
Свами Шивананда излагает следующее учение о Боге и человеке, как присущее
всем традициям йоги: «Человек состоит из Атмана, разума и тела. Атман имеет два
аспекта: неизменный и меняющийся. Первый называют Богом, а второй — вселенной.
Вселенная — это Бог в проявлении. Мир — это Бог в движении» (8, 5.7). То есть,
человеческая душа – это не индивидуальная персона, сотворенная Богом, а вселенская
сущность, которая в ее неизменном аспекте есть Бог, а в своей изменчивости – это
проявление Бога в движении. Человеческие души — это относительные проявления
единой безличностной души Бога, именуемого Атман, Брахман, Абсолют, Истина,
Внутреннее Я, То – это различные имена сверхличностного Абсолюта: «Истина есть
Брахман. Истина есть Атман … Познайте себя. Познайте То. Растворите разум в Том …
живите там наедине со своим Внутренним Я, единосущным Брахманом, Абсолютом,
Целью, Уединенным Прибежищем!» (8, 3.3,3.7). При этом Атман не только сверхличностен.
но и абсолютно индифферентен, т.е. у него нет желаний или предпочтений: «Желания
нет, так как нет никаких внешних объектов … Атман лишен желаний, так как он
совершенен и у Него не может быть целей» (там же). Откуда же у человека появляется
ощущение себя как личности? Личностный аспект человека – это относительное
проявление Абсолюта: «Нельзя сказать, что мир вообще не существует, просто его
существование относительно … Себялюбие, желания и страхи, вызванные
отождествлением с ограниченными придатками разума и тела, заставляют человека
метаться из стороны в сторону. Такое представление о собственной ограниченности
называют ощущением собственного «я» … Главной задачей практики является
избавление от покрова неведения, представления о том, что человек ограничен разумом и
телом». (там же). Поэтому целью человеческой жизни считается не единение с Богом, как
с чем-то внешним, а освобождение себя как Бога от всего относительного:
«окончательная цель человеческих дерзаний — не единение или слияние с Богом, а полное
освобождение Души от материи» (8, 5.2).
Из этого догматического представления «Я есть Бог» рождается практика
медитации, целью которой является не познание Бога, а самопознание и блаженство
самореализации своей божественности: «Медитация ведет к самопознанию, которое
дарует Вечный Покой и Высшее Блаженство. Медитация готовит к всеобъемлющему
восприятию, прямому интуитивному знанию. Медитация — это течение непрерывной
мысли об одном: Боге, Атмане. Медитация — путь к божественности» (8, 4.1). Из веры в
себя как Бога рождается и упование только на себя и свои усилия: «ощущение
божественного блаженства, возникает после растворения личности и разума. Его можно
достичь только своими силами» (8 ,9.9).
Отсюда видно существенное различие между молитвой и медитацией. Если в
молитве человек уповает на милость Бога и благодать, то в медитации йог уповает на
самого себя. Его мантры представляют собой не прошение о помиловании, а
самовнушение о своей единосущности с Богом или своих божественных качествах типа:
«Я — Бесконечность, Я — Свет, Я — Радость, Я — Величие, Я — Могущество, Я — Знание,
Я — Ананда (Радость) ОМ ОМ ОМ» (5, 5.4) или ведантические мантры: «Я — это Всё, Я —
Всё во Всем, Я — Бессмертная Душа во Всем, Я — живая Истина, Я — полная жизни
Действительность» (там же). Правда, на начальных ступенях медитации рекомендуются
виды медитации на воображаемых внешних формах божества, которого ученик выбирает
в соответствии со своим вкусом (Шиву, Раму или Кришну), и обращение к божеству, как
внешнему Богу, с прошениями о милости. Но такая медитация считается
подготовительной, делаемой с целью избавления от рассеянности, а когда разум
«подготовлен и дисциплинирован», то рекомендуется переходить к медитации на
отвлеченной идее об Абсолюте, лишенной формы и качеств.
Таким образом, в результате веры в себя как сверхличностный Абсолют
порождается стремление к самообожению посредством собственных усилий.
Поэтому йогину благодать не нужна. А раз не нужна, то и медитация лишается
благодати. «Ибо не рождает Дух воли не хотящей, но Он лишь желающую [волю]
преобразует для обожения».
ДУХОВНАЯ БРАНЬ С ЛУКАВЫМ
С православной точки зрения стремление к самообожению и самоупованию – это
самомнение, которое не только лишает благодати, но и приводит к прелести, т.е. к
сочетанию с лукавым. Аналогичное сочетание духа молящегося с духом прелести
происходит и в практике умного делания, когда молящийся, обретя некоторый опыт
благодатной молитвы, начинает уповать на свои усилия или молитвенный навык. Это
может проявиться в увеличении количества молитв, в уповании на свое внимание в
борьбе с помыслами и воображением, в стремлении к подражанию благодатным
состояниям или в ожидании высоких состояний. Такое упование на себя – это проявление
самомнения и утрата веры во Христа, Который дает ту молитву молящемуся, которая ему
полезна в данное время, а не ту, которой он мнит себя достойным. В таких случаях
благодать удаляется, и молитва превращается в медитацию, а молящийся оказывается
незащищенным от воздействия лукавого и подвергается скорбям духовной брани.
С другой стороны, в умном делании духовная брань с лукавым – это не только
следствие самомнения, но и средство для уничтожения непроявленных корней
самомнения. Преп. Макарий Великий говорит, что брань с лукавым попускается Господом
не только для тех, кто восходит по начальным ступеням очищения сердца, но и для тех,
кто уже познал Святую силу в сердце (благодать сердечной молитвы) и «когда Бог видит,
что сердце [подвижника] укрепилось против врагов … Ибо смиренномудрие и сокрушение
рождаются в сердце от трудов подвизающихся в [духовных] бранях»
Но в практике восточных медитаций нет понятия о духовной брани с лукавым.
В учениях йоги вообще отсутствует понятие сатаны как падшей личности,
противостоящей личности человека в его стремлении к Богу. Поэтому во время медитации йогин доверяется возникающим помыслам, силам и воображению, как пробуждению божественной энергии в самом себе. Эту энергию йоги называют Кундалини, богиней Шакти, Божественной матерью. Без энергии Кундалини окончательное слияние с Абсолютом считается невозможным. И даже в таких практиках как Раджа-йога и Веданте-йога, где о Кундалини не упоминается, все равно признается ее действенность и важность практикования йога-кундалини для достижения
окончательного освобождения. Практика йога-кундалини получила широкое распространение по всему миру включая Россию. Русские учителя йоги говорят о тождестве энергии Кундалини и благодати Святого Духа, а имеющие опыт умного делания относят Кундалини к проявлениям демонической энергии.
Пока оставим рассмотрение источника этой энергии, но рассмотрим некоторые
признаки ее пробуждения из опыта Свами Шивананды по его книге «Кундалини-йога»12
и сравним с опытом умного делания:
1. «Во время медитации вы созерцаете Божественные видения, ощущаете
Божественные запахи, Божественный вкус, Божественное прикосновение, слышите звуки
Анахаты {Мистические звуки}. На вас нисходит Божественное откровение. Это означает,
что Кундалини Шакти пробуждена». О «Божественных видениях» Свами Шивананда
поясняет, что при медитации на сердечной чакре Анахата ощущается «блаженство и
мысленно созерцается лучезарная форма личного покровительствующего Божества», т.е.
для христиан это Иисус Христос, ангелы или образ любимого святого.
В другом месте Шивананда поясняет о слышании мистических звуков: «Анахата — это мистические
звуки, которые слышит йог на начальных этапах медитации», «Мистические звуки могут
быть разными: звучание флейты, скрипки или литавр, грохот грома, гул раковины,
колокольный бой, жужжание пчелы и т. п. В первое время вслушивайтесь в грубые звуки,
выбирая только одно звучание. … Это легкий способ обуздать разум: нежные звуки
околдовывают его, как мелодия заклинателя, которая гипнотизирует змею (8, 2.5), …
Прислушивание к этим звукам настраивает внутренний слух йогина, чтобы тот научился
слышать внутренний голос: «Таинственный внутренний голос станет вашим
проводником. Слушай его очень внимательно» (8, 4.6). Аналогичные явления возникают и
с другими чувствами: «Сосредоточение на кончике носа приносит ощущение
божественного благоухания» (8, 3.16).
— В практике умного делания отцы предостерегают о подобных видениях, как об
искушениях прелестью со стороны лукавого. Арх. Антоний (Голынский- Михайловский)
говорит, что на этапе умно-сердечной молитвы, когда ум приближается к сердцу, дьявол
начинает искушать сначала слева, т.е. устрашающими явлениями во сне или наяву, чтобы
молящийся перестал творить молитву, а затем «дьявол начинает искушать со стороны
правой — является в образах благообразия и святости. … Сатана способен призрачно
принимать образ Христа по подобию того, как изображен Спаситель на иконах, может
показать оживающую икону и сходящего с нее Вседержителя, готового благословлять,
или икону, движущуюся к тебе и растущую в размерах. Можно увидеть свет от иконы или
каких-нибудь святых Небожителей, услышать голоса, или пение, якобы Ангельское, или
иное подобное, реальность или мнимость чего человеку, преданному чувственности,
распознать бывает трудно»
К таким признакам во время молитвы отцы учат относиться с большой осторожностью и отвергать их как искушения от лукавого. Видения наяву и в воображении, световые явления, ароматы, сладость во рту, ангельское пение, богословские помыслы и тем более внутренние голоса – все это явные признаки начала духовной брани с лукавым. Даже Свами Шивананда отмечает, что «Это легкий
способ обуздать разум: нежные звуки околдовывают его, как мелодия заклинателя, которая гипнотизирует змею», но не видит в этом воздействия лукавого. И особенно настораживает совет Шивананды о том, что надо «услышать внутренний голос Бога», который станет проводником в медитации. То есть, как в умном делании проводником становится ощущение благодати, так в медитации проводником становится «таинственный внутренний голос», которому йоги доверяют как своему внутреннему Я.
2. «Когда в области копчика появляется сильное биение или трепет, когда волосы
поднимаются, когда различные йоговские позы происходят непроизвольно — знайте, что
Кундалини пробудилась»
— Вряд ли кто из практикующих умное делание воспримет «вставшие дыбом
волосы», как проявление благодати. Однако, такое случается, когда ум принимает
видения или другие лукавые подмены за проявление благодати. Старец Иосиф Исихаст
пишет: «ум, остановившись вниманием на прелести, тотчас же рассеивается. Как
питатель сердца, он передаёт ему показанное прелестью, и оно сразу приходит в
смущение. Тогда человек надувается, словно мех, воздухом темным и нечистым, так что
даже волосы его встают дыбом, и весь он становится смятенным и неспокойным».
3. «Когда при медитации глаза фиксируются на точке между бровями — знайте,
что Кундалини стала активной».
– В медитации концентрация внимания на межбровье является наиболее
распространенной и когда она становится устойчивой, то это считается признаком
действия энергии Кундалини. В практике умного делания, наоборот, удержание
внимания в голове допускается на начальном этапе. А по мере навыка в умном делании
ум уходит из головы и устремляется в сердечное место, но сконцентрироваться и
удержать его там своими силами невозможно. И когда ум устойчиво пребывает в сердце,
то это означает, что действует благодать. А если ум удерживается в голове и не может
совлечься к сердцу, то это свидетельствует об отсутствии содействия благодати.
4. «Когда вы ощущаете вибрации Праны {жизненная энергия} внутри различных
частей тела, когда вы испытываете резкие толчки, подергивания, как от удара током —
знайте, что Кундалини стала активной». В другом месте Шивананда поясняет: «В начале
практики у вас могут появиться судорожные подергивания рук, ног, туловища и всего
тела. Иногда эти подергивания будут ужасны, но не пугайтесь — в этом нет ничего
страшного».
— Во время сосредоточенной молитвы на начальном этапе также могут возникать
непроизвольные подергивания мышц ног или рук, но не судорожные и не ужасные.
Возможно, это связано с тем, что в йоге на начальном этапе считается необходимым
очищение нижних чакр в области поясницы. Концентрация внимания в этой области
приводит к сильной блудной похоти и судорожным телесным движениям. А в
исихастской молитве похоть и телесные судороги могут возникнуть независимо от места
концентрации внимания, но при сочетании с блудными помыслами от лукавого,
возникающими во время молитвы.
5. «Когда вы во время медитации не ощущаете своего тела, когда ваши веки
закрываются и не открываются, несмотря на все ваши усилия, когда огненные потоки
струятся по нервам вверх и вниз — знайте, что Кундалини пробудилась». В другом месте
Свами Шивананда уточняет: «Когда медитация становится глубокой, исчезает сознание
тела. Кажется, что тела вообще нет, и это вызывает огромную радость. Сознание
станет бестелесным, духовным. Некоторые сначала перестают чувствовать ноги,
потом позвоночник, спину, туловище и руки. Когда теряются ощущения этих участков
тела, возникает такое чувство, будто голова висит в воздухе. Разум может предпринять
попытки вновь вернуться в тело» (8, 9.1).
— Во время исихастской молитвы утрата ощущения своего тела возникает по
действию благодати, но только после того, как ум соединяется с сердцем и уходит из
головы. Это происходит, когда сердечная молитва преображается и ум восходит к
благодатному созерцанию. Тогда не по частям, а сразу все тело и все телесные чувства
перестают ощущаться и также исчезает ощущение пространства и течения времени. При
этом молящийся не испытывает прилива радости от бесчувствия и не акцентирует на этом внимания, так как благодатью ум восходит выше чувственного и пребывает как ангел, у которого нет тела и душевных эмоций. Возникает тихая спокойная радость осознания благодатной перемены. Утрата ощущения частей тела может быть естественным следствием концентрации внимания на чем-то одном, к которому примешиваются энергии лукавого. Ум утончаясь становится способен видеть тонкие духовные образы, а лукавый способен их создавать и представлять на экране воображения. Примеры таких изображений рассмотрены в разделе о запретных плодах медитации. Различение одного от другого обретается в опыте благодатных перемен в молитве и особенно, когда благодать соединяет ум с сердцем и творит самодвижную молитву. Поэтому на начальном этапе отцы советуют не принимать эти явления за благодатные.
Таким образом, в практике медитации отсутствует понятие духовной брани с лукавым и все возникающие помыслы, голоса, видения и энергии воспринимаются как желательные признаки пробуждения собственной божественной энергии, называемой Кундалини. В практике умного делания, наоборот, отцы учат, что подобные признаки являются искушениями прелестью от лукавого, предостерегают об их опасности и учат отсекать их с помощью Иисусовой молитвы.
О БРАНИ НА ПУПОВИНЕ ЖИВОТА
Энергия Кундалини считается дремлющей в человеке в нижней области поясницы:
«Ум земного человека с его низменными страстями и желаниями перемещается в центры,
расположенные, соответственно, рядом с анусом и репродуктивными органами» (12).
Концентрация внимания позволяет ее пробудить и она начинает подниматься вверх по
позвоночнику к голове. Но сначала она проходит духовный центр в области пуповины
живота: «По мере очищения ум поднимается к Манипура Чакре (центру, расположенному
в пупке)». Эта точка особая. Ее называют также узлом Брахмы: «Эта Чакра называется точка Брахмы. Прохождение этой Чакры может вызвать некоторую боль, физическое недомогание и даже болезнь. Здесь необходимо руководство опытного учителя».
В других источниках говорится, что при медитации на этой точке возможно возникновение сильной блудной похоти. В практике йогов считается, что точка на пуповине живота – первое препятствие для подъема Кундалини и если йогин смог очистить этот узел и пропустить Кундалини, то дальше она легко поднимается выше. С точки зрения йогов, прохождению Кундалини препятствует недостаточная нравственная очищенность и мирская привязанность к телу.
Отцы-исихасты также знают особенность этого «узла Брахмы» на пуповине живота. Свт. Григорий Палама говорит о силе зверя на пуповине живота: «сила мысленного зверя на пуповине живота, потому что здесь закон греха имеет свою власть и питает зверя».
Преп. Григорий Синаит также говорит о брани с лукавым в этом месте: «Змий, князь бездны, предпринимает военное выступление против внимательно относящихся к сердцу, как имеющий [основание] своей силы на страстных чреслах (см.: Иов 40, 11) и пупе». При этом преп. Григорий ссылается на книгу «Иов»: «вот, его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его … только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой». Т.е. в Писании это место называется центром силы зверя, которая возбуждает блудную похоть. Как видим, о демонской силе змия было известно
давно и было известно, что этого зверя можно победить только мечом Творца. Таким мечом в умном делании является Иисусова молитва, обретшая силу Христа в чистом сердце.
Наиболее конкретно о практике молитвы на пупе говорит св. Григорий Палама в ответ
на высмеивание этой практики Варлаамом. Сразу заметим, что высказывание Григория
о внимании на пупе относится не ко всем молящимся, а только к продвинутым в исихии,
которые обладая силою сердечной молитвы в Духе, вели борьбу со змием, направляя силу
молитвы в место его силы на пуповине живота: «У продвинувшихся в исихии все такие вещи получаются без труда и стараний: при совершенном сосредоточении души в себе остальное постепенно приходит само и без усилий … «он и силу ума,… введет внутрь сердца» А потом, если сила мысленного зверя на пуповине живота, потому что здесь закон греха имеет свою власть и питает зверя, то почему нам не утвердить тут противоборствующий ему закон вооруженного молитвой
ума».
Важно обратить внимание, что Григорий Палама говорит сначала о продвинувшихся в исихии, затем о введении ума в сердце, а потом только о силе молитвы против власти зверя на пупе. К «продвинувшимся в исихии», вероятно, свт. Григорий относит тех, кто имеет опыт созерцания, т.к. споры с Варлаамом касались именно возможности созерцать божественное как при естественном созерцании, так и при сверхъестественном созерцании света Святой Троицы. То есть, в этом высказывании прп. Григория Паламы о внимании на пупе речь идет о тех, кто уже стяжал сердечную молитву и ведет духовную брань с лукавым. Преп. Григорий Синаит также говорит о брани
лукавого «против внимательно относящихся к сердцу», т.е. стяжавших сердечную молитву.
Когда ум соединяется с сердцем в единой молитве со Святым Духом, то возможно направлять внимание на внешние объекты, не выходя умом из сердца. Это важно знать для начинающих умное делание, так как преждевременная практика сосредоточения внимания на пуповине живота, когда Иисусова молитва еще не обрела силу сердечной чистоты, неизбежно приведет к блудным падениям, как сказано в Писании: «только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой». И те, кто пытался молиться на пупе силою своего ума, познали силу зверя. В этой точке на пуповине живота лукавый улавливает себе жертвы среди тех, кто впадает в гордостное самомнение или по
незнанию, начинает практиковать молитву на пупе, желая своим усилием поскорее достигнуть высоких состояний. Тогда вместо восхождения на небо они попадают в бездну блудной брани. Поэтому отцы предупреждают начинающих внимать сердцу в верхней его части и ни в коем случае не опускаться ниже линии сосков, чтобы ум не соскочил вниманием к области поясницы.
Таким образом, пуповина живота является особым местом в практике умного делания
и в практике медитации. В практике умного делания это место считается центром, в
котором проявляется сила сатаны перед восхождением ума к созерцанию. Во времена свт.
Григория Паламы существовала практика сосредоточения внимания на пуповине живота
с целью отсечения лукавых искушений. К этой практике прибегали те, кто уже стяжал
чистоту сердечной молитвы. Преждевременное сосредоточение внимания на пуповине
живота опасно и может привести к блудной брани с сатаной. А в практике йогической
медитации в этой точке развязывается узел, препятствующий продвижению энергии
Кундалини к голове, т.е. происходит сочетание йогина с волей лукавого.
СЕРДЕЧНОЕ МЕСТО
После прохождения узла на пуповине живота ум йогина поднимается к следующему узлу – сердечной чакре Анахата, где возникают якобы божественные видения, мистические звуки, ощущения ароматов, любви и блаженства.
В практике умного делания телесная область около физического сердца – это особое место. В этой области находится «сердечное место», через которое ум входит в «духовное сердце». Сердечное место — это двери в «духовное сердце», которое не связано с физическим сердцем и которое воспринимается как высший духовный центр, где ум восходит к созерцанию небесного и далее к единению с Богом. Но когда ум соединяется с духовным сердцем, то ясно ощущается самодвижная молитва именно в сердечном месте и ясно осознается, что молитва творится благодатью Святого Духа. Отцы-исихасты учат, что сердечное место расположено в верхней левой части физического сердца немного
выше линии сосков.
Более точно сердечное место находится на ширину ладони ниже ключицы и на один вершок (фаланга указательного пальца) левее от середины грудины. Именно здесь, а не по центру груди или ниже линии сосков. Если проследить телесные места, в которых естественным образом творится
молитва при посредстве благодати, то сначала молитва творится на устах, затем переходит на заднюю стенку гортани за глоткой, затем опускается ниже кадыка и далее может длительное время твориться в области грудины вблизи сердечного места.
Некоторые практикуют держать внимание сразу ниже кадыка или ниже ключицы, считая, что в этих местах происходит словообразование и потому там проще удерживать внимание. Когда же отверзаются двери сердца, то ум входит в сердце и там углубляется в неведомые глубины, где неведомыми дверями выходит к созерцанию небесного и далее к единению с Богом.
Однако, йоги о «сердечном месте» в левой области грудины не имеют никакого представления. Йогическая наука тщательно изучила все центры и каналы духовных энергий и научилась ими управлять, но «сердечное место» ей не знакомо. Под сердечным центром в йоге понимается чакра «Анахата», расположенная на уровне линии сосков по центру грудины. Если сравнивать с дверями, через которые происходит соединение с Богом, то такими дверями считается чакра «Сахасрара» в области макушки головы, где йог пребывает в высших духовных состояниях и сливается с Абсолютом. Если сравнивать с духовным центром созерцания небесного, то таким местом является чакра «Аджня», расположенная в межбровье, где происходит созерцание различных световых явлений,
которые йоги принимают за созерцание небесного божественного света.
Когда йоги говорят о «духовном сердце» и медитации в глубине сердца, то также, как и в умном делании, подразумевается духовный центр человека, не привязанный к телесным точкам. Но для йога духовным центром является Атман, то есть, Абсолют.
Некоторые учителя йоги, например Шри Рамана, называют «сердцем» место в правой
области грудины, потому что после реализации себя в Абсолюте и возвращения к обычной жизни они ощущают свое внутреннее Я именно в этой области. Если проследить телесные места, по которым происходит восхождение ума йогина вместе с энергией Кундалини, то этот путь проходит не сверху-вниз, как в умном делании, а снизу-вверх от копчика по позвоночнику к голове. Именно голова, а не сердечная область является местом высших духовных состояний во время медитации. И если в
умном делании считается важным уйти умом из головы и соединиться с сердцем через сердечное место, то в медитации сердечная чакра рассматривается как промежуточный этап на пути восхождения к макушке головы.
Эти различия говорят о том, что йоги не знают, что такое сердечное место, благодатная сердечная молитва, истинное созерцание и соединение с Богом. Незнание «сердечного места» как и истинных проявлений благодати порождает ложное мнение о состояниях, созерцаемых во время медитации.
Аналогичное заблуждение может возникать и в практике умного делания. Некоторые уверены, что сердечное место находится не слева от середины грудины, а по центру вблизи солнечного сплетения. Этому может способствовать, в частности, неправильное понимание святоотеческих текстов или неточность перевода греческих текстов.
(Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань). «Заметь еще: быть вниманием надо в сердце или внутри персей, как говорят иные отцы, именно – немного выше левого сосца, и там повторять молитву Иисусову. Когда от напряжения сердце начнет щемить, тогда поступи, как советует монах Никифор, именно – подымись с того места и стань со вниманием и молитвенным словом там, где мы обыкновенно ведем беседу с самими собой, под кадыком наверху груди. После опять сойдешь
над левый сосец. Не побрезгуй сим замечанием, как оно ни покажется тебе слишком простым и мало духовным».
Ошибочное представление о сердечном месте порождает ложное мнение о сердечной молитве. Если длительное время практиковать молитву в духе покаяния, но держать внимание по центру груди в области близкой к сердечному месту, то можно стяжать умно-сердечную-деятельную молитву с устойчивым пребыванием ума в этом месте и быть уверенным, что это и есть сердечное место, а устойчивость внимания принять за свидетельство благодатного перехода к сердечной молитве. Ошибочное мнение о стяжании сердечной молитвы может привести к самомнению, которое будет
препятствовать совлечению молитвы в сердце. В отсутствии опыта вкушения благодати
самодвижной сердечной молитвы, молящийся может легко принять бессловесные и
безобразные лукавые подмены за проявления благодати, радоваться им и быть искренне
уверенным, что знает, что такое сердечная молитва в центре груди, а по сути будет
медитировать на чакре «Анахата» подобно йогам.
Но опасно не только ошибочное представление о сердечном месте, но и ошибочное
представление о признаках отверзения сердца и соединения ума с сердцем. Если прежде времени посчитать, что умно-сердечная-деятельная молитва, творимая в области сердечного места, и есть молитва в сердце, то опять возникает ложное самомнение, которое долгие годы не дает соединиться уму с сердцем. Тогда опять же умно-сердечная- деятельная молитва превращается в медитацию на тех ложных состояниях, которые принимаются за благодать Святого Духа.
На этапе умно-сердечной-деятельной молитвы сердце начинает откликаться и в области сердечного места ощущаются благодатная теплота и легкость течения ума в словах молитвы, которая иногда переходит в бессловесные движения, сливающиеся с сердечным плачем или приболезненностью в сердце. Молящийся временами ощущает любовь и блаженство в сердечном месте. Иногда такая молитва кажется самодвижной, но такая самодвижность быстро исчезает, если ум рассеивается. Все это свидетельства благодатных перемен в молитве, за которыми может последовать отверзение сердца и соединение ума и сердца в непрестанной самодвижной молитве, творимой уже не умом,
но Святым Духом.
Сердечная самодвижная молитва творится независимо от деятельности ума, творится то словесно, то бессловесно, то быстро, то замедляется, но не прекращается ни днем, ни ночью и длится месяцами или годами. И когда такая самодвижная молитва возникает, то это есть верный признак истинной сердечной молитвы.
Но часто бывает так, что умно-сердечная молитва на долгие годы застревает у входа в сердце и никак не может войти внутрь сердца. И причиной тому служит все тоже самомнение, из-за которого молитва превращается в медитацию. Арх. Антоний (Михайловский-Голынский) поясняет, что на этом этапе умно-сердечной-деятельной молитвы сердце еще не очищено и «Здесь, в самом основании самомнительного сердца, дьявол воздвигает себе великую храмину из страстей … Он каждый момент измышляет новые и новые способы борьбы, а благодать, назидания ради, попускает человеку быть
искушенным». Вот важный момент в его словах – когда молитва приближается к сердцу, то благодать попускает лукавому искушать молящегося ради очищения от самомнения. И эти искушения могут возникать как слева через устрашение молящегося ужасными видениями во сне или наяву, болевыми ощущениями, телесными недугами, так и справа через прельщение святыми образами Христа, Богородицы, ангельским пением и т.д., о которых мы уже говорили в разделе о «Духовной брани».
В это скорбное время молящийся ясно ощущает сопротивление гордыни, исходящей из сердца, но не
может ее преодолеть своим произволением и только в молитве ощущает силу, способную ей противостоять. И именно в этой борьбе с духом гордыни ощущается промыслительное действие благодати, которая может запросто очистить сердце, но не делает этого, чтобы молящийся осознал свою немощь без благодати и смирил свое самомнение, чтобы изгнать дух гордыни из своего сердца. Ибо кому тогда венцы вручать, если не будет сражения.
В это время лукавый может подстраиваться под склонности молящегося и незаметно подбрасывать ему помыслы ложного мнения о его молитве и его способностях. Одному он может напомнить, что чистая сердечная молитва дается одному из тысячи, а тебе нечего о ней и мечтать. И будет всячески рассеивать молитву помыслами и образами, так что молящийся впадет в уныние и может охладеть к умному деланию, повторяя молитву, как медитацию. Другому лукавый может создать тишину от всякого помысла и сотворить иллюзию ощущения блаженства в упокоении ума, незаметно подбрасывая помысел: «вот это и есть чистая сердечная молитва и блаженство познания божественного безмолвия, молись и дальше так».
(Такого плана искушения, пожалуй, самые хитрые, потому что не видны явные признаки в виде помыслов или образов и при этом ощущается упокоение от тяжких трудов трезвения и услаждение безмыслием).
А третьего подвинет на усиление молитвенных трудов в ожидании благодати и явит ему
сначала луч света словно проблеск нетварного света, а затем и лучезарный образ
Вседержителя, сошедшего с иконы, так что молящийся падет на колени и поклонится.
Начинающий обычно думает, что последнее искушение столь явно, что его легко
распознать и отклонить. Но отцы говорят, что даже опытные в искушениях принимали
такие образы за благодатные дары и падали.
Любое ложное мнение о себе и молитве может стать основанием для самомнения и превратить молитву в медитацию на этом мнении. Выйти из этих ложных мнений можно только после того, как молящийся перестанет уповать на себя и начнет молиться Богу в смирении и сокрушении духа, а не медитировать, услаждаясь состоянием или стремясь к нему. Как говорит арх. Антоний: «О месте сердечном не беспокойся, лишь делай молитву, борясь со страстями, а Господь Сам входит в очищенное сердце, вводя с собой и ум, и молитву, ибо сердце — обитель Божья, и путь в нее знает только один Бог … Будь, делатель молитвы, в простоте, а не в ухищрениях дерзости. Господь слышит твою молитву, веруй сему и молись. С помыслами не соглашайся, греховного всего избегай, себя считай грешнейшим всех и всячески недостойным Бога. Плачь, скорби и молитве внимай» и
тогда отверзется сердце и войдет в него Господь.
Таким образом, в практике умного делания сердечное место – это место у входа в духовное сердце. Здесь творится умно-сердечная-деятельная молитва и ощущаются благодатные перемены – теплота, блаженство, любовь, легкость течения молитвы. Но здесь же попускается лукавому подвергать молящегося подменами благодатных состояний ради искоренения самомнения.
А в практике медитации ум проходит рядом с сердечным местом, когда йог медитирует на сердечной чакре вблизи солнечного сплетения и тоже ощущает блаженство, любовь и другие добрые чувства, которые, естественно возникают по природе сердечного места. Но при медитации на сердечной
чакре возникают и искушения от лукавого мистическими видениями и звуками, которые прельщают йога и укрепляют его самомнение.
В обеих практиках услаждение и упокоение в блаженных состояниях, возникающих вблизи сердечного места, считается задерживающим дальнейшее духовное продвижение.
Поэтому в умном делании все отцы напоминают о смирении и сокрушении в молитве как единственном средстве спасения от лукавого. А в практике восточной медитации место вблизи сердца называется вторым узлом после узла на пуповине, который тоже надо развязать и последовать за энергией Кундалини вверх к созерцаниям на точке между бровям.
ЗАПРЕТНЫЕ ПЛОДЫ НА ДРЕВЕ МЕДИТАЦИИ
При медитации на точке между бровями возникают световые явления, которые
йоги воспринимают как божественный свет: «Когда нажимаешь кнопку фонарика, свет
вспыхивает мгновенно. Сходным образом, когда йог концентрируется и «нажимает кнопку» аджня-чакры, центра в межбровье, в нем немедленно вспыхивает Божественный Свет … концентрация на аджня-чакре — зрелище небесного. божественного света». Вот так просто йоги достигают созерцания «божественного света».
Свт. Григорий Богослов сравнивает созерцание с райским древом познания добра и зла, к которому небезопасно приступать преждевременно: «потому что древо сие, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно могут приступать только опытно усовершившиеся». Запретными плодами на древе созерцания являются искушения от лукавого, который предлагает вкушать его помыслы и образы словно ведение божественного. Посмотрим, какие же плоды вкушают йоги посредством медитации?
Следует отметить, что лукавый искусный обманщик. Ибо «прелесть с такою тонкостью и искусством принимает на себя образ благодати и истины, что ею могyт быть поколеблены даже опытные». Да, прелесть настолько тонка, что ее трудно различить по внешнему поведению и словам йогов. И поэтому существует распространенное мнение, что в медитации йог познает божественное. Этому учат гуру, которые искренне верят и рассказывают о том, что медитация приводит к «созерцанию
божественного света» и далее в состоянии «самадхи» йог якобы становится Богом.
Поэтому искренние рассказы йогов о высших духовных состояниях нуждаются в объективном рассмотрении и соотнесении с православной практикой.
Приведем примеры образов прелести, которые йоги принимают за божественные и вкушают их с воодушевлением, а отцы-исихасты запрещают вкушать. В частности, запрещается внимать любым визуальным образам и особенно световым явлениям. Эти образы возникают на экране воображения ума, где лукавый способен создавать любые лучезарные и красочные изображения, но не сразу, а, постепенно наращивая свою хитрость, он как тать сначала предлагает слабое свечение, завлекая в свои сети. Старец Иосиф Исихаст предупреждает: «Бывает, что во время молитвы, когда они стяжают
некоторый успех в ней, им начинает представляться в виде мимолетного мечтания некое сияние, котоpое, если два-три раза отнестись к нему внимательно, пpинимает обpаз какого-либо лица или предмета, в соответствии с тем, что было в уме, когда он принял его».
Читаем об этом у Свами Шивананды: «Во время медитации вследствие глубокого сосредоточения проявляется свет различного рода. Сначала яркий белый источник света размером с булавочную головку появится в точке посредине лба междубровями».
В практике умного делания если эти явления отвергнуть, то они быстро
исчезают, но если внимать им, то свет увеличивается в размере и яркости, как говорит
старец Иосиф: «Если такие подвижники прибегают к совету старца, оно слабеет и
отступает. Но если они поверят, что заслужили этого своей добродетелью, и станут
ожидать его нового появления, прикрываясь при этом видом некоего благоговения, тогда
присутствие лукавого усиливается и преобразуется во вполне определённые видения». И о
том же говорит Свами Шивананда, но не порицает ученика, а поощряет такие видения:
«Божественный Свет проникает не в распахнутые двери, а сквозь узкие щели. Ученик
видит этот свет, напоминающий солнечный луч, озаряющий темную комнату через
крошечную щелку. Он похож на вспышку молнии. Внезапное просветление не поддается
словесному описанию. Ученик очарован, его переполняют восторг и трепет. Он дрожит от
любви и благоговения … Свет так ярок и великолепен, что ученик испытывает
головокружение и ослепление». Здесь следует заметить, что истинный Божественный
свет не возникает в виде луча или другой пространственной формы. Истинный
Божественный свет бесконечен и не имеет пространственных различий и временных
изменений. И уж, тем более, Божественный свет не воздействует на телесные чувства
созерцателя или ощущения в голове. А здесь мы видим, что йоги называют
«божественным» свет, который ослепляет и вызывает головокружение. Это явный
признак того, что созерцаемый ими свет — это плод иллюзии от лукавого.
Старец Иосиф предупреждает об усилении прелестных образов от лукавого: «Тем, кто преуспел в
созерцании, он представляется светлым Ангелом, пpинимает образы святых и Самого
Спасителя Христа, в зависимости от состояния, в котором находится человек Божий».
И Свами Шивананда это подтверждает: «Иногда вы будете видеть некоторые сияющие
формы Божеств и другие физические формы. Вы увидите свое избранное Божество или
своего гуру. Сиддхи, риши и другие существа дадут вам возможность лицезреть их, чтобы
воодушевить вас. Вы можете увидеть прекрасные сады, величественные здания, реки,
горы, золотые храмы, пейзажи столь красивые и живописные, что невозможно
передать». Учителя йоги учат рассматривать эти красивые видения, как «знаки
ободрения со стороны вашего Божества с целью убедить вас в существовании высшей
духовной жизни и подвигнуть на систематичную и непрестанную практику, исполненную
усердия и энтузиазма» (там же).
Как видим, учение йоги приветствует появление во время медитации визуальных
образов, которые сначала появляются в виде слабых свечений или точек, а потом
развиваются и обретают силу ослепительного света и очертания сияющих божеств и
красивейших изображений. Более того учителя йоги учат поклоняться им: «Временами в
процессе медитации приходят божества, святые и вечно-освобожденные. Принимайте
их с почтением. Поклонитесь им. Слушайте их советы. Они являются, чтобы ободрить и
помочь».
Все эти прельщающие образы от лукового, воспринимаются йогами, как проблески
«Истинного Я»: «Если в глубокой медитации вы переживаете проблески Истинного Я,
видите ослепительные огни, ангелов и архангелов, святых, мудрецов и божеств, не
отшатывайтесь в страхе. Это не призраки. Не прекращайте практику. Продолжайте
усердно трудиться. Срывайте покров за покровом». После этих «проблесков истинного Я»
возникает состояние «самадхи» — созерцание самого Бога: «Смело идите вперед. Не
оглядывайтесь. Пройдите густую тьму и пустоту. Пронзите слой заблуждений.
Растворяйте утонченное сознание собственного «я». Подлинная природа Брахмана
воссияет сама собой. Наступит Сверхсознание».
Так йоги учат сочетанию с духом прелести до такой степени, чтобы, как говорит
старец Иосиф, «наступило отравление мысленной крови», и пpелесть стала «неисцелимой
болезнью». Старец Софроний (Сахаров), познавший на практике высшие состояния
восточной медитации, говорит: «Все созерцания, достигаемые на этом пути, суть
самосозерцания, а не Богосозерцание. В этих положениях мы раскрываем для себя красоту
еще тварную, а не Перво-Бытие. И во всем этом нет спасения человеку».
Лукавый — это искусный мастер красивых и изящных подмен истинных плодов на
древе созерцания ложными плодами на древе медитации. Отцы-исихасты учат во время
сосредоточения отсекать силою Иисусовой молитвы всякий помысел и визуальный образ
и особенно такие, которые кажутся красивыми и божественными, чтобы не впасть в
прелесть. Но для йога лукавый не существует, и созерцание якобы «божественного света»
лишь усиливает его самомнение и веру в Кундалини как пробуждение в себе скрытых
божественных способностей.
ВЫСШЕЕ СОСТОЯНИЙ ЙОГИЧЕСКОЙ МЕДИТАЦИИ
После созерцаний света медитация прекращается, и йог достигает, наконец,
самореализации себя как Абсолюта. Это состояние называется «самадхи». О нем йоги
говорят много возвышенных слов: «В самадхи, состоянии Сверхсознания, йог сливается с
Богом. Чувства и разум прекращают работу. Индивидуальная душа сливается с Высшей,
как река с океаном. Все границы и различия исчезают. Йог обретает высшее знание и
вечное блаженство. Это состояние не поддается описанию, его нужно испытать самому.
Вкусите вечную сладость и прелесть жизни в Истинном Я. Живите в Атмане,
погружайтесь в состояние Бессмертия и Блаженства»).
Но что такое «самадхи» с точки зрения умного делания?
В различных традициях йогической медитации существуют свои особенности
восприятия самадхи, но все они различают три основных вида самадхи: 1) глубокий
бессознательный сон; 2) полное отрешение от чувств, мыслей, эмоций и личного, но с
сохранением осознания этого освобождения; 3) полное растворение в безличностном
Абсолюте с утратой сознания.
Эти состояния называются по-разному. Чаще всего, первое состояние называется
«джада-самадхи», которое «исключает любое восприятие. В этом состоянии,
напоминающем глубокий сон, йога можно на полгода закопать под землей». Второе – савикальпа-самадхи, в котором «сохраняется три пути, то есть триада «познающий- познание-познаваемое» или «зрящий, зрение и зримое». И третье — нирвикальпа-самадхи, в котором «нет трипути» (там же).
ОСОЗНАНИЕ ПУСТОТЫ
Как говорит Свами Шивананда: «Самадхи, ощущение божественного блаженства,
возникает после растворения личности и разума. Его можно достичь только своими
силами. Оно беспредельно, неделимо, бесконечно. Это чистое бытие и чистое сознание.
Когда оно приходит, разум, желания, действия, ощущения радости и печали исчезают в
пустоте» (там же). Отметим, что состояние самадхи достигается только своими силами.
В этом замечании содержится существенное отличие от состояния истинного единения с
Богом. Отцы-исихасты подчеркивают, что переход к единению с Богом не зависит от
произволения человека и осуществляется исключительно по действию благодати,
потому что это состояние сверхъестественно и превосходит все естественные
способности человека. Барьер между тварным человеком и нетварным Богом
непреодолим для человека своими силами, но только по милости Господа человек может
стать Богом не по природе, а по благодати. Но для йога такого барьера не существует, и
он преодолевается самим человеком, потому что человек якобы единосущен по природе
с Богом. Это замечание указывает на то, что самадхи – это состояние в пределах
естественных способностей человека и не может быть единением с Богом.
Отметим также, что состояние самадхи воспринимается как блаженство, но при
этом оно есть ПУСТОТА, в которой все исчезает. Что же это за блаженство в бездне
пустоты? Свами Шивананда поясняет, что «пустота» — это состояние которое
предшествует высшему самадхи — нирвикальпа–самадхи. Пустота – это состояние, при
котором йог отрешается от всего личного и от всякой мысли, когда исчезают «разум,
желания, действия, ощущения радости и печали», но при этом сохраняется осознание этой
пустоты. Находясь в пустоте, йог осознает, что ничего не видит: «Отныне вы наедине с
собой. Ничего не видно, ничего не слышно. Нет никого, кто мог бы приободрить.
Приходится полагаться только на себя. В этот переломный момент требуется
присутствие духа. Черпайте силу и отвагу изнутри» (8, 8.13). Интересно, отметить, что в
этом состоянии, которое считается отрешением от всего личного, надо полагаться только
на свою личность, чтобы уйти в окончательное небытие в безличностном Абсолюте.
Здесь Савами Шивананда явно не осознает участие другой силы, а именно, лукавого
И йог, находясь в самадхи-пустоте должен своим произволением пересечь ее и
перейти к высшему состоянию самадхи – растворению в Абсолюте, где исчезает всякое
сознание: «Помимо прочего, предстоит пересечь пустоту, возникающую после гибели всех
мыслей. То, что кажется пустотой, вовсе не пустота. Это непроявленное,
неопределенное. Пройдите ее» (8, 8.13).
БЕЗДНА НЕБЫТИЯ
Состояния самадхи встречаются также и в практике умного делания, но не как высшее состояние единения с Богом, а как уклонение в сторону от истинного пути при утрате благодати. Поэтому об этих состояниях можно судить, исходя из ошибочного опыта умного делания. В статье «Поясничный змий» подробно описано, как молящийся может увлечься стремлением к чистой молитве в уповании на свой навык в отрешении от помыслов. Но благодать чистой молитвы дается человеку не за усердие в отрешении, но оно неожиданно возникает по благодати «в предельном для него напряжении
покаяния».
И если вместо покаяния увлечься отрешением в духе самомнения, то возникает устойчивое состояние «безмыслия», с одной стороны, по навыку молящегося в отрешении, а, с другой стороны, по действию лукавого, который, видя самомнение молящегося, неожиданно прекращает все атаки помыслами. Это состояние абсолютного «безмыслия и бесчувствия» аналогично состоянию осознания «пустоты», которое йоги называют савикальпа-самадхи. Из этого состояния ум может уйти либо в состояние, подобное «сну без сновидений. После выхода из такого состояния молящемуся трудно понять, что это было – то ли он просто заснул, то ли пребывал в некоем мистическом
тонком сне непонятного происхождения, которое у йогов называется «джада — самадхи», либо «может попасть во власть поясничного змия и быть низвергнут им далее в бездну небытия, когда исчезают не только мысли, но и сознание ощущения жизни.
В этом состоянии человек ничего не мыслит и не ощущает подобно смерти. И это состояние уже
не подобно глубокому сну без сновидений. Из глубокого сна душа возвращается, ничего не
помня, но осознает, что ее жизнь во сне не прерывалась. А из состояния небытия душа
возвращается с чувством вкушения смерти. Но лукавый внушает прельщенному уму, что
он сподобился единения с Богом» (там же). Это состояние по его сути и есть то, которое
йоги называют «нирвикальпа –самадхи» и считают его высшим состоянием слияния с
Абсолютом, когда полностью исчезает сознание.
Состояния самадхи необычны, но они не воспринимаются как божественные,
потому что они лишены ощущения благодати. Ведение благодати оберегает молящегося
от окончательного сочетания с лукавым и потому состояние абсолютного отсутствия
сознания воспринимается не как божественное сверхсознание, а как состояние смерти, от
которого веет холодом и ощущением опасности.
ИСТИННОЕ ВЕДЕНИЕ БОЖЕСТВЕННОГО
Истинное ведение божественного открывается, когда благодатью Святого Духа ум
восхищается к священному безмолвию, при котором дается тишина от помыслов и
созерцание небесного. Тогда молящийся полностью освобождается от чувств,
рассудочного мышления и покаяния, но при этом он не созерцает пустоту, как йог, а
восходит к единовидному созерцанию Божественного света просвещения. И при этом
личность молящегося не исчезает, но он осознает новое ощущение тихой духовной
радости, любви и постижения ранее неизвестного.
Ведение божественного наполнено ощущением сверхъестественной
благодати, той самой благодати, опыт ощущения которой был ранее достоверно познан
при отверзении сердца. Ощущение благодати впоследствии становится верным
проводником при всех переменах в молитве вплоть до единения с Богом. Это ощущение
благодати сверхъестественно, но его познание дается человеку в пределах его
естественного состояния не своими силами, а силою Святого Духа. И когда благодатью
Святого Духа молящийся освобождается от чувств, мыслей, воображения, ощущения
пространства и времени, то душа ощущает знакомое чувство божественной благодати, а
ум осознает свое преображение к иному способу движения – единовидному созерцанию в
Духе. Преп. Максим Исповедник называет это состояние благодатного созерцания
неизреченным безмолвием в тропосе благобытия. В тропосе благобытия человек весь
преображается и становится подобен бестелесным ангелам, пребывающим в созерцании
Божественного света. Все существо человека становится созерцающим умом. Это
совершенно иной способ существования человека вне пространства и времени. Тропос
благобытия – это бытие на небе, из которого изгнаны сатана с бесами и всякий ум,
впадающий в самомнение.
При созерцании божественный свет воспринимается умом как бесконечный
чистый прозрачный воздух, в котором нет лучезарных образов, нет ничего локального и
изменяющегося, ослепляющего или переливающегося цветами. Божественный свет
светит как истина для ума, как свет познания божественной мудрости. В этом состоянии
рассудок исчезает, и только ум созерцает и впитывает в себя ведение божественного в
той мере, в какой это доступно для ума в пределах его тварной природы. Просвещение –
это не восприятие неизменной непроявленной ПУСТОТЫ, как у йогов, а познание
непрестанного возрастания, как говорит апостол Павел, в ощущении благодати от «силы
к силе» и в ведении истины «от славы к славе». Ум просвещается ангельским ведением, и
по мере обретения навыка в созерцании восходит к ведению высшего ангельского чина
херувимов на пороге вознесения к Богу. В этом состоянии ум перестает ощущать все
чувственное и умопостигаемое, включая самого себя, но ощущает предельное
возрастание силы Божественного света, словно ум приблизился к самому Солнцу, от
Которого исходит Свет. Преп. Максим Исповедник называет это состояние «незабвенным
ведением» или вторым наивысшим состоянием чистой созерцательной молитвы: «когда
в самом порыве молитвы ум восхищается Божественным светом и вообще не чувствует
ни самого себя, ни что-либо из сущих, а лишь одного Того, Кто Своей любовью так озаряет
его». Но это состояние никак нельзя назвать пустотой, наоборот, «незабвенное ведение»
— это «бесконечно щедрое излияние потока истинной мудрости», которое воспринимается
как «непрекращаемое, непроизвольное, вечное движение мудрости, созерцания и
ведения».
А когда молящийся возносится благодатью от естественного созерцания к
сверхъестественному единению с Богом, то все естественное, включая ум, исчезает, но
личность человека остается и осознается сверхъестественное возрастание силы
Божественного Света, который затмевает все виденное раньше. и осознается как Истина
и Благодать в единстве. Тогда душа сверхъестественно видит единый Свет уже не как
отражение Солнечного света в тварном зеркале ума, а как осознание себя нетварным
Солнцем. То есть, в исихастской практике в отличие от йогической самадхи происходит
не постепенное отрешение своими силами от всего умопостигаемого до полной пустоты,
а, наоборот, постепенное возрастание при посредстве благодати в умопостижении
Божественного света до полного преображения тварной личности человека в нетварный
Свет. А после опыта бытия Богом человек возвращается к тварному естеству ума и
осознает непреодолимую пропасть38 между тварным и нетварным бытием и полное свое
ничтожество без благодати, так что он не может даже и помыслить себя единосущным с
Богом, как это делают просветленные учителя йоги. И это является вернейшим
свидетельством того, что учителя йоги, говорящие о необходимости осознания себя
Богом, как необходимом условии начала практики медитации, не имеют опыта познания
божественной благодати. Если же найдется такой йог, который после познания Абсолюта
скажет, что он познал истину о себе, и что истина в том, что он абсолютное ничтожество
в сравнении с Богом, то можно будет свидетельствовать, что он познал Бога подобно преп.
Симеону Новому Богослову, который говорит о себе, что он «ничтожество и хуже всякого
человека и всякого бессловесного животного» и учит других «считать себя ничтожнее
всех в мире, поистине худшим не только сподвижников и мирских людей, но даже и
язычников».
Если же не иметь достоверного ведения истины и благодати в тропосе благобытия,
то необычайные лукавые фантазии в виде красочных лучезарных образов или
ослепительного света, а далее осознание бесконечной ПУСТОТЫ и небытия в абсолютном
НИЧТО вполне могут вызывать восторг и быть восприняты как проявление
божественного.
Между абсолютным «ВСЕ» и абсолютным «НИЧТО» есть нечто общее, как между
белым и черным или Светом и Мраком. И то, и другое можно усматривать, как присущее
Богу и Первопричине всего сущего, если не знать ощущение благодати. И когда йоги
возвращаются из «самадхи», то полагают что познали ВСЕ и обрели божественную
мудрость и познание Истины, хотя, на самом деле, они обрели опыт будущего бытия в
обители сатаны вне Бога, вне Света, вне Истины и вне Жизни личности. Последнее они,
собственно, и не отрицают. Истинное единение со Святой Троицей – это сохранение
личности человека и сверхъестественное видение Бога «лицем к лицу», где
благодать не исчезает, но изливается на человека во всей полноте. В истинном
единении исчезает не личность, а двойственность, разделяющая человека и Бога.
Таинство единения с Богом непостижимо в философских терминах адвайты, ибо
при единении исключается всякая двойственность восприятия, нет объекта и субъекта
восприятия, нет различия воли человека и воли Бога, но при этом сохраняется личность
человека, которая не растворяется и не становится Богом по сущности. Как говорят отцы,
единение с Богом неслиянно по сущности, но нераздельно по энергиям. Это ведение
отцов есть догматическая основа нашей веры, которая с самого начала проявляется в
исихастской молитве. Бог во время молитвы всегда остается недосягаемым
трансцендентным объектом стремления. Но молящийся ощущает Его энергию,
именуемую благодатью. Благодать призывает к молитве, обучает молиться, очищает
сердце, просвещает ведением божественного, обоживает и возносит к Богу. От человека
требуется лишь послушание воле Бога и произволение к Его познанию, а все остальное
совершается благодатью.
Таким образом, исследование различий между исихастской молитвой и
медитацией позволяет прийти к выводу, что медитация лишена благодати по неверию во
Христа, по самомнению и упованию йога на свои силы, по ложному представлению о
божественной сущности человека и по свидетельствам просветленных учителей йоги о
себе как о Боге. В отсутствии благодати медитация не может привести к познанию Бога,
но к сочетанию с лукавым и пребыванию в прелести. Об этом свидетельствуют признаки
пробуждения энергии Кундалини и явные прельщения лукавыми видениями. Поэтому за
восторженными словами учителей йоги о медитации и состояниях самадхи скрывается
прельщение лукавым, которому они доверяются всецело, как самому себе.Покаянная суть исихастской молитвы
Велико различие между исихастской молитвой и медитацией. Это две
противоположности, как белое и черное или как жизнь и смерть. Старец Софроний
говорит о тех, кто, стремясь к Богу, не видит различия между молитвой и медитацией:
«Нередко среди них встречается склонность провести параллель между молитвою
Именем Иисуса и йогой, или «трансцендентальной медитацией» и подобное сему. Полагаю
нужным указать на опасность такого заблуждения – опасность смотреть на молитву,
как на простейшее и легкое «техническое» средство, приводящее к непосредственному
единению с Богом. Считаю необходимым категорически подчеркнуть радикальное различие между Иисусовой молитвой и всеми иными аскетическими теориями».
Многие, читая о молитве Иисусовой, обращают внимание на техническую сторону
молитвы и стараются тщательно соблюдать советы отцов о положении тела, формуле
молитвы, внимании к словам, отсечении помыслов и воображения, о способах скорейшего
обретения сердечного места с помощью дыхания. Все эти советы отцов полезны, если
молящийся приступает к умному деланию прежде всего с верою в личность Христа как Сына Божьего и во время молитвы не впадает в забвение и не отворачивает своего лица от Лица Господа: «Такое делание может быть полезным, если при этом не теряется из виду, что каждое призывание Имени Христа должно быть неразлучно с Ним, Его Персоной, неотрывно от Лица Бога. Иначе молитва превращается в техническое упражнение и становится грехом против заповеди: «Не произноси Имени Господа Бога твоего напрасно» (Исх. 20, 7; Втор. 5, 11)» (там же).
Поэтому отцы советуют творить Иисусову молитву с чувством предстояния Христу «лицем к лицу» и с верою во Христа как Спасителя. Христос пришел на землю, чтобы спасти всякого человека и всех призывает к покаянию. И тому, кто откликается на призыв к покаянию, Христос дает Иисусову
молитву и полноту благодати Святого Духа в умном делании. Покаяние как перемена –
это дар благодати. Покаяние как умное делание – это деятельная вера во Христа в духе
смирения и сокрушения. Исихастская молитва в духе покаяния совершается в ощущении
Страха Божьего: «Покаяние есть вторая благодать, и рождается в сердце от веры и
страха; страх же есть отеческий жезл, управляющий нами, пока не достигнем духовного
рая благ».
Страх Божий не рождается от нагнетания эмоций и мрачного вида лица, ибо
это духовное чувство, которое рождается от Духа Свята. Но молящийся может различать
то, что противоположно Страху – это чувство довольства собой и самоуспокоенности, а во
время молитвы – это упование на свой навык или технику молитвы в забвении о своем
ничтожестве без благодати, как сказано: «без Мене не можете творити ничесоже»
(Ин.15:5). Поэтому отцы советуют после обретения опыта благодатных состояний в
молитве не успокаиваться на достигнутом и не думать, что уже спасен, а держать ум в
памятовании о смерти и своей участи во аде. Но, с другой стороны, без стремления
молящегося к обожению не дается мир и любовь в сердце вместо Страха Божьего: «Ибо не
рождает Дух воли не хотящей, но Он лишь желающую [волю] преобразует для
обожения».
Суть исихастской молитвы – не в технике и не в стяжании высоких состояний, а в
осознании своего тварного ничтожества без благодати и в прошении ко Христу, Сыну
Божьему, о даровании благодати покаяния, которая озаряет душу светом Христова
смирения, очищает от самомнения, восхищает на небо и возносит к обожению.
Суть йогической медитации – не в покаянии и не в прошении о помиловании, а в
осознании себя Богом по природе и вере в свою способность самому стать совершенным
с помощью телесных, дыхательных и умственных упражнений. Но не сама техника
медитации является причиной отсутствия благодати и истинного познания
божественного, а дух самомнения, через который происходит сочетание с лукавым и
прельщение его ложными подменами божественного и упокоение в прелестных
состояниях ума.
Поэтому и у православного христианина Иисусова молитва может превратиться в
пустую медитацию и привести к прельщению, если он теряет Страх Божий и впадает в
самомнение, уповая на свои усилия в достижении высоких состояний без благодати.
Утрата покаянного духа во время молитвы превращает ее в медитацию, за которой
следует брань с лукавым. А когда молящийся вспоминает о покаянии и начинает внимать
не состояниям ума, а вспоминает о Страхе Господнем, то прекращается брань с лукавым
и возвращается молитва.
Таким образом, Исихастская молитва – это суть благодать покаяния, а медитация – это суть упокоение в прелести.
Виктор Неовитос (15.02.2019) На праздник Сретения
Автор публикации
